[indent] Роб сделал посильнее затяжку так, чтобы на губах было горячо. Когда во рту горьким ощутился вкус фильтра, поморщился и выкинул сигарету в лужу. Да, с некоторых пор они с Билли шиковали, позволяя себе курить настоящие сигареты, а не то говно, что штамповали для нищих: настоящие и вставляли лучше, и курить их было куда приятнее. Сразу чувствуешь себя человеком.

[indent] Поставив ногу на мусорный бак, Робби уместил на согнутом колене терминал, открыв его, стал торопливо стучать по клавишам. В Сети вирусился ролик со вчерашнего дня, где они с пацанами поджигают полицейский участок в ближнем Мидтауне. С довольной улыбкой парень ткнул "плэй" и картинка пришла в движение. Куча огней и смазанная бегущая и вопящая толпа, улюлюканье и дикий ржач. Камера выхватило лицо: это был Роб с нарисованным чёрным крестом во всю морду, чёрными глазами-линзами и взъерошенными волосами. Оказавшись в фокусе он в приступе эйфории стал что-то кричать оператору. Сбоку налетел Билл, цепляя друга за шею и тоже что-то рыча на камеру. На его лице чёрным тоже было что-то намалевано, однако пот и мелкий моросящий дождь превращали мазню на лицах парней в что-то демоническое, да и с основной задачей ввести копов в заблуждение гримм справился. Видео оборвалась, когда в громкоговорители завыли сирены копов, а по стенам домов замерцали маячки. Это было самое громкое дело их команды, и всё было спланировано на отлично: заглушки в Сети тормозили общую систему копов, не давая им координировать действия, а на большей части визоров, до которых Роберто смог дотянуться, транслировали самые сладкие кадры из популярного эротического вирта. А вот штуки Билли устроили такой грандиозный хаос, что даже члены банды были в шоке. Оба друга ржали до слез, как накуренные.
С видео потом пришлось немного похимичить, чтобы обмануть блюстителей закона: по поиску лица Билла выдавались фотки Президента Корпорации, а по физиономии Робби - его вице-президента. Системы у копов были сложные, но не гениальные, а Ватикану с его технологиями не было никакого дела до римских отмененных бродяг. Даже сожги они добрую часть Рима: пока не трогают корпоративное, им насрать. И ровно этим собирались воспользоваться парни для совершения следующего своего акта.
Теперь требовалось что-то воистину грандиозное, мощное, зрелищное! Они должны были заявить о себе не только на весь Рим, но и заставить Ватикан обратить на себя устрашающее око. Да, они готовы были бросить вызов деспотизму и гегемонии.

[indent] За углом завыли сирены машины копов, Роб быстро захлопнул терминал и спрятал в плоский рюкзак на спине. Перескочив через перила, он растворился в темноте подворотней.

[indent] Громкий смех озарил подвальное помещение, освещенное благодаря одной только лампочке под потолком на кое-как скрученных проводах. В век цифровизации и искусственной печени лампочка накаливания в ржавом патроне на частично оголенных проводах выглядела особенно вкусно. Однако заговорщиков это не парило, света здесь хватало ровно для того, чтобы не сесть на друга или товарища.
— Да ты с ума сошел, Билл, - усмехался Католик, отпивая немного трофейного пива, — но мне пиздец нравится, - он указал в сторону друга указательным пальцем, не отвлекаясь от бутылки. — Получится просто супер. Замучаемся, но сделаем. Твою ж!.. - Взгляд юноши упал на наручные часы с треснувшим стеклом. Как бы это ни было странно, они всё ещё шли. — Мама просила пораньше прийти, у неё ж сегодня днюха, - похлопав себя по карманам, Робби встал с места, забывая про недопитое пойло.
— Чё ржешь? - Кивнул он на друга, — вставай. Вообще-то ты тоже приглашен. Мама хочет посмотреть на придурка, с которым я провожу времени больше, чем с ней, - улыбнувшись во все 32, Робби подцепил свою кожаную куртку, расшитую заплатками и какими-то невообразимыми заклепками как античное достояние. Чтобы простимулировать опорно-двигательный аппарат Билла, Роб оторвал от продавленного дивана деревянный подлокотник и ткнул им в бедро Билла. Тот не заставил себя ждать.
Дуэль на деревянных шпагах закончилась только через пятнадцать минут, когда недопитую бутылку Католика всё-таки разбили и залили содержимым пол. 

[indent] — Я почти уверен, что этими цветами мы получим по заднице, ну да ладно. Потом разберемся. В конце концов, кто в Отстойнике садит цветы на клумбе? Чтобы на них собаки ссали? Надо спасать. Правильно ж говорю? - Повел плечом Робби, пытаясь починить один из тюльпанов, который так и клонился на бок из-за перелома в стебле.
Дверь открыла женщина средних лет с чуть сбившимися светлыми волосами. Под её глазами пролегали давние синяки от бессонницы и, к сожалению, злоупотребления цифром. С тех пор как у семьи Католлини появились хоть какие-то деньги, Элисон дала слабину, пытаясь найти успокоение там, где его совершенно точно не было. Но сегодня она как будто старалась держать себя в руках... Изо всех сил.
— С днём рождения, ма, - стоявший первым у входа, Роберто протянул матери сомнительного качества букетик из трех тюльпанов. Один, который Роб так старательно выравнивал, виновато опустил голову вниз. Мама улыбнулась, протягивая руки к сыну, обнимая его и целуя в макушку. Стоявшего за Робом Билла она поприветствовала дружелюбной улыбкой и жестом пригласила скорее входить.

[indent] Жилье Католлини практически ничем не отличалось от того, как жил среднестатистический отмененный. На дне жизни было не слишком много вариантов в принципе.
Стол стоял посреди комнаты, на нём стояли три чашки, чайник, несколько маленьких тарелок и...
— Нифига себе, это чё, торт чтоли? - Раскрыв глаза, Роб с детским удивлением подошел ближе к столу, разглядывая кондитерское чудо. К сожалению, торты были не частыми гостями в этой местности.  — Ладно, я режу. Билл, тебе самый маленький кусок, - беззлобно улыбнулся Роб, бросая на друга лукавый взгляд, и, чуть помедлив, положил ему на тарелку тот кусок, который присмотрел для себя.

Подпись автора

[indent] — Поговорим об этом, когда ты нож положишь.
— Ссышь, когда страшно? - Прищурившись, Католик медленно поднимает нож, указывая кончиком в сторону Билла. Взгляд хитрый, игривый, затем улыбка расползлась чуть шире, и он продолжил отрезать торт, не преминув жадно облизнуть пальцы от крема, в который случайно залез.
Мама ставила цветы в воду, стоя спиной к столу. Кладя грязный нож в раковину, Робби подошёл ближе, и Эдисон что-то хлестко показала ему на языке глухонемых. Роб чуть скривился, и ответил так же жестами, беззвучно выводя губами "ну че ты начинаешь". Элисон свела брови к переносице, показывая что-то чуть жестче. Робби даже не стал её дослушивать, махнул рукой и бухнулся на стул рядом с забившимся в угол Биллом.
Католик обвел лицо Билла взглядом, усмехнулся. Его умиляла эта неловкость и "ершистость", которой открыто веяло от друга. Мать навряд ли замечала или хотела замечать это, а вот Робби, знавший Билла достаточно давно, откровенно угорал. Однако, был не настолько скотиной, чтобы заставлять друга краснеть. Да, это была его мать, но женщина, прежде всего, а с женщинами у парней были особые отношения. Правда, не очень хотелось потом, в случае чего, называть Билла отцом, так что Роберто предстояло модерировать сегодняшний вечер в силу своих скромных возможностей.

[indent] Мать налила чай. Они сели. Роб отправил крупный кусок торта в рот, ощущая, как вкусовые рецепторы внезапно пришли в эйфорию от сладкого. Это был настоящий торт, не из синтетики. Чёрт возьми, и где она взяла его? Он же стоит просто дохуя...
В сумке на кресле пиликнул терминал Като, он бросил на него задумчивый взгляд. Неожиданно тишину прервал Билл. Дожевывая свой кусок торта, Като стал "переводить" матери то, что нёс Билл. Периодически бросая непонимающий взгляд на друга в стиле "ты че, серьезно чтоли?", Като послушно продолжал суфлировать.
— Ну, охренеть, Билл, - вставил реплику Робби, когда друг закончил, — тебе в комиссионку терминал библиотекарши принесли что ли? Не, круто, на самом деле.

[indent] Роберто наблюдал за проплывающей над столом коробочкой как в замедленной съемке. Он хорошо знал, что это. Может быть даже слишком хорошо. И ведь Билл не сказал ни слово о том, что собирается что-то вручить матери в качестве подарка, наоборот ещё и подначивал друга, пока стоял на стреме около клумбы.
Безмятежность сползла с лица Роба, полоски бровей вопросительно изогнулись. Кто-то постучал в дверь, мама встала. Виновато улыбнувшись и мазнув по Биллу неопределенным взглядом, пошла открывать.
— Ты че, блин, - зашептал он приглушенно, чуть наклонившись в сторону друга. — Нахрена? Она и так не слезает. Последние пару месяцев постоянно...
Мать вернулась в комнату, заслышав её шаги, Робби повернулся. Элисон указала на дверь, выразительно посмотрев на сына, мол, тебя. Като пристально посмотрел в глаза Биллу, задерживаясь на секунду, а после вышел в импровизированный коридор, отделявший входную дверь от основного помещения, оставляя мать наедине с любителем делать охуенные подарки.

[indent] В дверях стоял Пасечник, его трясло от нетерпения. Он пинал носком грязного ботинка отошедший от двери откос, будто надеялся, что это простимулирует Католика прийти быстрее.
— Те че надо, - выпихнув хулигана из дома и закрыв за собой дверь со стороны улицы приглушенно спросил Като.
— Копы повязали Чао, - от нервов парень пританцовывал на месте, — Като бля, нам всем пизда, - говорил он сквозь зубы.
— И чё ты от меня хочешь? Ты нахуя сюда приперся?
— Я был в подвале, там никого, - продолжал Пасечник, — к Биллу я бля ходить не буду, там у него все ебанутые. Надо че-то делать, Като!
— Знаешь че надо делать? - Понизив голос ещё, Католик осмотрелся, — засунуть голову в задницу и успокоиться. Иди домой и подрочи, сними напряжение, так сказать, - Робби хмурился. Паника Пасечника сейчас была вообще ни к чему.
— А с Чао че?
— Разберусь. Вали нахуй и не смей сюда больше приходить, понял? - Католик толкнул Пасечника в грудь, стимулируя идти нахер, и снова воровато огляделся по сторонам. В Отстойнике даже у стен были уши.

[indent] Захлопнув дверь, Като выдохнул, подперев её спиной. На самом деле, в Отстойнике каждый день творилась какая-нибудь ерунда, и каждый день приходилось бороться за выживание. И терпению приходил конец: нужно было что-то менять.
Он провел ладонью по копне светлых волос ото лба к затылку, делая прическу воинственной, буйной. Достал электронную сигарету - настоящие было жалко, - и закурил прямо в коридоре, хотя мать не одобряла. Теперь ещё и надо будет что-то делать с Чао. Хотя этому придурку, честно сказать, туда была и дорога, и помогать ему не было вообще никакого желания.
Сделав несколько затяжек и успокоив нервы, Като вернулся к матери и Биллу.
 

Подпись автора

[indent] — Да кого, блин... - Сведя брови к переносице, Католик подошел к столу и уселся на стул, вернее даже бухнулся. Сгреб в ладонь кружку со стремительно остывающим чаем и выпил фактически залпом. Час от часу не легче.
— Пасечник приходил, нылся, что Чао взяли. Только мы тут причем, - поджав губы в недоумении, Роберто поставил пустую кружку назад. В горле остался терпкий привкус заварки.
Като бросил взгляд на Билла. Острый, исподлобья. "Вот опять ты хуйню творишь, блин," - подумал про себя Като, обводя довольную физиономию Билла тоскливым взглядом. Этот парень мог бы стать кем угодно при определенной доле везения. Мог бы стать человеком, за которым идут толпы. И девушки. И друзья... Но он выбрал путь социофобии и перегнутой палки. И рядом с ним остался только Католик, который за кучей говна, заботливо вываленной Биллом наружу, упрямо видел классного парня. Достойного того, чтобы и его кто-то отчаянно любил.

[indent] Като бегло осмотрел взглядом стол в поисках цифра. Его нет. Слабая надежда на то, что Билл забрал его себе, умерла практически сразу, хоть Роб и продолжал верить в лучшее. Мать ушла за стенку, Билл довольно таращился в планшет. Охуенно.
— Пивко не помешает, - выдохнул, наконец, Роб, протирая лицо ладонями. Хотя по правде, хотелось раздеться и завалиться на диван дрыхнуть ближайшие часов тридцать, — пошли, хер ли ещё делать. Ща, только... На улице подожди, короче.

[indent] Встав с места, Като заглянул за стенку, несколько неловко сжимая пальцы.
— Ма, - он позвал, хотя всякий раз не был наверняка уверен, что она слышит. Но Элисон как будто не столько слышала, сколько чувствовала присутствие сына. Она обернулась. Выражение её лица было не столько измученным, сколько озлобленным.
Сперва опешив, Роб показал на жестах, что они уходят. Мать дернула плечом и отвернулась. Роб ещё какое-то время постоял в проеме, будто надеялся на разговор, но в нём уже очевидно не было смысла.
"Ну и похуй," - подумал Роб и, подцепив рюкзак, развернулся на пятках.

[indent] Билл курил на улице, наслаждаясь видом ночного Отстойника. По его позе можно было понять, что ему по кайфу. Роб же собирал силы в кулак, чтобы не набить кому-нибудь морду. Вот с матерью всегда так было в последнее время: любые убеждения сына она пропускала мимо ушей, делая вид, будто ему лет семь, и он ничерта в этой жизни не сечет. Очень обидно было, когда тебя не брали в расчет.
Роб нервно потрогал серьгу на левом ухе - он часто так делал, когда психовал, но нужно было взять себя в руки, - и вынул из внутреннего кармана безразмерной залатанной кожанкой куртки заботливо укутанные в кусок бумаги несколько настоящих сигарет. Взял одну и подошел ближе к Биллу, чтобы тот дал прикурить от своей.
Оба блаженно задымили.

[indent] Они пошли привычной дорогой в сторону "места притяжения" местных авторитетов, где, по совместительству, толкали хорошее пиво для своих. Билл и Роб, естественно, были своими. Хоть их и пиздили периодически за какую-нибудь очередную тупую выходку или смешную (по мнению Билла и Роба) шутку.
Роб был расстроен выходкой Билла, но понимал, что тот вроде как... От души. Просто он вот так понимал подарки, а ещё отношения между родственниками. Билл вполне мог подарить что-то подобное Робу на днюху, и это было бы весело и круто, но когда речь шла о матери, дела обстояли хуже. Хоть Католик и отказывался это признавать.
— Выкладывай давай, а то такое чувство, что щас аккурат по шву на жопе разойдешься. Что там с этим нейроподом?

Подпись автора

Эмоция на лице Католика медленно превращались в вязкую тягучую слизь, которая стекала по коже как грязь. Он даже забыл о том, что держал в руках сигарету, которая медленно, степенно догорала меж его указательным и среднем пальцами. Он смотрел в глаза Билла и ловил каждое слово, каждую запинку, которую Билл невольно делал. И ушам своим не верил, пока слушал. Иногда Билл говорил ужасные вещи, многие крутили пальцем у виска и называли парня чокнутым, но Като видел что-то ещё под этой страшной, мерзкой кожей, которую Билл на себя натянул. Она отталкивала, отпугивала любого, кто пытался приблизиться, а разглядеть что-то за ней было и того сложнее. Но Като удалось разглядеть что-то там, внутри. Что-то, к чему он прикипел так же сильно, как к своей любимой железяке,  которую всюду таскал.
Но иногда... Иногда Билл задевал самое живое, ударял так больно, как только мог. Может быть даже неосознанно, скорее всего даже именно так. Но, словом, иногда с Биллом было очень, очень, очень сложно.

Все произошло очень быстро. Сигарета обожгла пальцы, сработав как спусковой крючок. Като сжимает кулак так, что белеют косточки,и втаскивает Биллу прямо по морде. С оттяжкой, смачно, с характерным звуком.
- Билл, блять!  - Не кричит, а даже рычит Робертом. Пока Билл стирает с лица первые следы кровавой бойни, Като хмурится, вглядываясь в его лицо.
- Спасибо,сука, за охуенный подарок. Ты давно придумал вот это все, да? И как удобно, что моя сраная мамаша отмененный корпорат, да? И что она торчок, с цифра не слезает...
Он провел руками по волосам, заставляя седые крашеные у корней пряди беспорядочно распасться в разные стороны.
- Охуеть, я просто не верю, - бросает в сторону Като едва различимым шёпотом. Он обходит кругом, будто что-то прикидывая, а после снова подошёл к Биллу.
- Ты хоть понимаешь, что ты мне предлагаешь? - Он поджал губы и вздохнул. В голове снова всплыли собственные мысли о том, что Билл не всегда понимает, что творит. А,может, всегда не понимает. Может быть для него отношения с матерью не лучше, чем отношения с дворовой собакой. И пнуть её, а может и пристрелить- ничего не стоит. И Като понимал, почему, видел, что ничего светлого в своей жизни Билл не видел. С чего бы ему хорошо относиться к остальным?
Но Като знал, что такое любовь матери и то, что хотел сделать его друг, было, мягко говоря, за гранью.
— Знаешь, Билл, а если бы на её месте был бы я? Ты бы мне тоже в башку ломаную щепку заебашил? И похую бы тебе было, что мои мозги превратились бы в сладкую кашу?
Он выдохнул, отходя назад. Мысль была охрененная, да, вытащить важную инфу из такого ценного источника,как отмененный корпорат, но... не из его же матери. Блять!
— Иди нахуй, - резюмировал Като, махнув в сторону рукой, — лучший день чтобы нажраться. Спасибо, дружище. Пойду, куплю себе пиво и нажрусь так сильно, как смогу. Много пива, Билли. Пока не обоссу тут все.
На ватных ногах Като медленно двинулся в сторону, противоположную от друга.

Подпись автора